"Кармазин – острый, интересный автор" (Александр Солженицын) |  | | Новая идеология для России | | Книга А.С.Панарина «Глобальное политическое прогнозирование» (Москва, 2000) представляет проект новой идеологии для России – антиамериканской и некоммунистической. Автор получил Солженицынскую премию. Предлагаем краткий обзор книги.
На современном этапе развития научного знания ведущим организатором прогнозов будущего станет выступать не экспериментальная, или строгая наука, а культура. Этой стороной предстоит заниматься общественным наукам. Нужна наука-лидер, которая в состоянии вскрыть механизм глобалистского вызова и предугадать соответствующий ответ. Такой наукой представляется именно политология.
Аристотель определял человека как политическое животное. Главным механизмом тектонических сдвигов истории является политика – производство власти. И хотя будущее выступает как продукт политики, ни один замысел инициаторов не осуществился адекватным образом, а все выходило с какой-то чертовщинкой, с мефистофельским подмигиванием. В самый пик своего торжества политические победители обнаруживали, что в руках у них вместо чистого золота – черные угли, а увлеченные массы неизменно убеждались, что общественный порядок куда жестче и нравственно сомнительнее прежнего.
Войны и революции двадцатого века явились проявлениями борьбы за власть – мировую власть. Фантастические замыслы мирового государства, мировой революции, однополярного мира – это такие экстравагантности сознания, которые люди прошлых эпох себе не позволяли.
Коммунизм действительно помог Западу в одном существенном отношении: своими крайностями он дал жизнь новейшему мифу, будто все изъяны и трагедии современной цивилизации исчерпывающим образом объясняются одним единственным обстоятельством – существованием «империи зла». Однако, победивший либерализм, лишенный сдержек и противовесов, способен в краткое время породить не меньше трагедий и варварских срывов цивилизации, чем коммунизм. Нас уже успело обжечь дыхание этого пламени, обещающего всех согреть, но способного, как видим, стать костром новых холокостов. Либерализм, мотивированный своим противоборством с коллективистскими крайностями коммунизма, объявил войну всему тому, что выпадает за рамки отношений обмена и адресуется к вере, традиции и энтузиазму. Разрушения, которые либеральный эксперимент успел произвести в России всего за десять лет, поражают воображение. Он пробудил таких демонов, которые по неистовству и антигуманистической одержимости ничуть не уступают демонам коммунизма.
При политическом прогнозировании важнейшее значение имеют такие свойства будущего, как дискретность (прерывность), реактивность (контрастность), альтернативность (разновозможность). Опыт показывает, что будущее может стать гораздо более страшным, чем самое ужасное прошлое. Как оказалось, реформаторы совершают свои миропотрясающие эксперименты, находясь не во вселенской Маркса или Вебера, а во вселенной Винера, доказавшего, что хаос – наиболее вероятное состояние. Будущее представляет собой реакцию на издержки и крайности предыдущего периода – здесь действует скорее законы контраста, чем преемственности.
Надо различать прогноз, адресованный активному субъекту и пассивному объекту, с одним будущее случается, другие его выбирают. В глобальном мире перед каждым народом возникает жесткая дилемма: либо ему удастся выстроить собственную стратегию будущего, либо ее выработают другие в соответствии с собственными интересами. Теперь уже единственная держава-гегемон грозит превращением всего остального мира в объект своей воли.
Но опыт истории свидетельствует, что ответ на вызов, рано или поздно, всегда находился, и история никогда не выступала как монолог вечного победителя, воля которого всегда разбивалась об одно несокрушимое препятствие – о непредсказуемость будущего. Самые блестящие надежды, подкрепленные славой, богатством или могуществом, как правило, не оправдываются, и жизнь открывает свою обескураживающую изнанку. Претензия «конца истории» или «окончательной победы» (коммунизма или либерализма) навязывает свой вечный эдем, который потомки, возможно, сочтут настоящим адом. Вместо вопроса «какое будущее нас ожидает» стоит вопрос «какое будущее мы спровоцировали». Будущее посрамляет наши прогнозы не только потому, что мы не в силах исчислить все факторы, но потому, что между причинами и ожидаемыми последствиями лежит поле неопределенности. Непредсказуемость будущего выступает в качестве реакции на одномерность и жестокость. Вызов, претендующий на «заказанное» будущее, на самом деле провоцирует «мстящее» будущее, особенно в обществах, переживающих острый системный кризис, грозящий трагедиями распада и низвержения на дно отчаяния, тем более когда игнорируется категория пространства и различия стран.
В этом проявляется месть истории тем, кто и так уже успел злоупотребить терпением небесных сил. Создается впечатление, что терпение мирового духа истощилось, и он с растущим ожесточением все быстрее вращает колесо событий. Интервал, разделяющий фазу вызова и фазу неожиданного ответа, непрерывно сокращается.
Тоталитарное вырождение глобальной власти может стать несравненно большим вызовом человечеству, чем тоталитаризм, ранее проявляющийся на национальном и региональном уровне.
Вчера еще США осуждали как непомерную и опасную для людского благополучия власть советской сверхдержавы или власть диктаторов регионального масштаба. Но сегодня их уже не пугает куда более авантюрная и захватывающая миссия управлять всем миром на основе однополярной модели. Заявка на такую роль – это, несомненно, завязка такой политической драмы, какой еще не видел мир. Нынешние победители оказываются еще менее цивилизованными и терпимыми, чем прежние. Давно уже ткань общества не подвергалась таким испытаниям, как сейчас, в эпоху либертаризма, объявившего, что униженные и оскорбленные не имеют алиби и что ничем не стесненный социал-дарвинистский рыночный отбор надо признать единственным регулятором человеческих отношений. На деле это является карт-бланшем примитиву и варварству, всегда ждущим случая вырваться наружу и затопить общества.
Сегодня победители всеми силами затаскивают Россию в третий мир – на это направлены все либерально-монетаристские рекомендации Чикагской школы и императивы МВФ по части деинтеллектуализации, декультуризации – ликвидации всех цивилизованных «излишеств», которые СССР позволял себе вопреки нормам рыночной рациональности. Вымирание «негодных поколений» в России уже идет ускоренным темпом. Этому содействуют все формы социальной, а точнее асоциальной политики правительства: и пенсионная, ввергнувшая пенсионеров в нищету, и демографическая, с жесткими программами сокращения рождаемости, и образовательная прямо направленная на разрушение самого мощного фактора развития страны – просвещения. Победивший либерализм на всем постсоциалистическом пространстве с идеологическим неистовством уничтожает плоды бывшей модернизации: развитую промышленность, военно-промышленный комплекс и связанные с ним наукоемкие производства, науку, культуру, образование, здравоохранение, а также насажает отступление продуктивных видов деятельности перед спекулятивно-перераспределительными, паразитарными.
Социал-дарвинизм означает решительную ревизию традиций христианской сострадательности и новый языческий культ силы. Либертаризм готовит не только опасную формацию «новых людей» – от «новых русских» до «новых американцев» – для штурма социальных институтов и норм во имя ничем не стесненного инстинкта прибыли. Он готовит атмосферу нового жестокого предела мира – в пользу сильных, в ущерб слабым. Он формирует людей двух формаций; на одной стороне беглецов-эскапистов, уходящих в наркотики или в «виртуальную реальность», на другой – суперменов великой криминальной революции, превращающих общество в джунгли.
Запад, под эгидой и влиянием Америки, сегодня воплощает паразитирующую расу господ мира, виртуальных дел мастеров – ненавистников всего подлинного. Перед миром маячит пример разрушенного Советского Союза, пойманного мировым гегемонов в ловушку «демократизации». Произошло еще неслыханное в новой истории обесценение человеческой массы по сравнению с ценностью территорий, которые она по тем или иным «историческим недоразумениям» занимает. Мировому рыночному отбору предстоит очистить незападные пространства «от негодного человеческого балласта». Еще недавно мы могли думать, что Америка боролась с тоталитарным СССР, и с устранением «тоталитарного монстра» мир придет к согласию и гармонии. Сегодня США ведут дело к подчинению Евразии по законам войны. В этом свете понятной становится агрессивная ненависть американизма к России, несмотря на ее доверчивую разоруженность, опрометчивый отказ от «имперского» геополитического наследия, и необъяснимый и явно незаслуженный Россией переход США от обещанного стратегического партнерства к последовательному наступлению на российские интересы по всему фронту – геополитическому, военно-стратегическому, экономическому. Вначале думали, что все дело в былой тоталитарной вине России. Оказалось, что дело в самой России как таковой – в ее размерах, природных богатствах и историческом призвании организатора больших суперэтнических пространств.
На это раз США, выступающие для наших правых западников в качестве союзника и гегемона мировой либеральной революции, навязали России свой «Брестский мир», по своей тяжести несравненно превышающий тот, что был навязан Германией и подписан красными в марте 1918-го. Но дело не ограничивается одной идеологией. Речь идет о конкретных интересах шайки приватизаторов, собственность которых заведомо является нелигитимной и функционирует к тому же контрпродуктивной спекулятивно-ростовщицкой и компрадорской модели. Теоретически было возможным превращение тоталитарного суперэтнического синтеза (единой политической нации) в демократический, в целом сохраняющийся в прежних границах. Но новые лидеры России прониклись «новыми открытиями» и на этом основании решено было оставить «азиатов» – бывшие республики СССР из Средней Азии и Закавказья и вывести РФ из состава СССР. Современные российские демократы, у которых старательное западничество логично переросло в компадорство и антипатриотизм, всего за несколько лет успели разоблачить себя в качестве антиэлиты, играющей не на повышение, как пристало настоящей элите, а на всеобщее понижение.
Нынешнее положение России является значительно более драматичным и угрожающе нестабильным, чем положение Германии после Версаля. Сегодня победители преисполнены решимости «дожать» Россию, исключив ее возрождение как великой державы. Поверженная Россия испытала на себе воздействие расистских технологий, применяемых «четвертой властью» – средствами массовой информации. Их цель – тотальное разрушение национального сознания. Запад колонизирует Россию превращением ее властной элиты в свою «пятую колонну», что и приводит к гайдаро-чубайсовскому неистовству. Идеологи нынешнего режима мрачно отмалчиваются, а провал их «реформ» они предпочитают рассматривать как провал России со всей ее историей и культурой. Новый порядок по многим параметрам выглядит значительно хуже, жестче, антидемократичнее прежнего. Когда угодный Западу и зависимый от него режим Eльцина не выплачивает большинству населения даже урезанную до нищенского уровня зарплату, обрекая людей на голод и вымирание, никто на Западе уже не усматривает в этом нарушение прав человека. Если для дискредитации коммунизма в России понадобилось 70 лет, то для дискредитации либерализма хватило и 7. Деятели либерального авангарда чрезвычайно быстро из демагогов либерализма превратились в открытых узурпаторов-насильников, не скрывающих презрения и ненависти к «этому народу» и проводящих свои злостные реформы настоящее имя которым – национальная катастрофы. Новая гражданская война (пока что в основном «холодная») снова стала приобретать парадоксальные черты войны с большинством народа. Таков пример завлеченной в сети «либеральной реформы», а ныне вероломно разрушаемой России.
Но в мире действуют какие-то законы, наказующие типы поведения, наиболее свойственные «удачникам» и победителям. В политике, как известно, служение сильным порождает преимущественно мелкие характеры и слабые идеи. Напротив, защита слабых и потерпевших дает вдохновение, в котором рождаются наиболее яркие таланты и характеры. В связи с этим естественное сопротивление, будучи подавленным, загоняется вглубь и накапливается, для того что-бы в роковой час проявиться в форме взрыва. Если победа куплена ценой узурпации и ущемления прав жизни, она рано или поздно обернется эффектом бумеранга. Гнев и отчаяние побежденных могут выступить либо в форме новой мировой революции, либо новой духовной революции, либо новой духовной реформации, либо в каком-то сочетании того и другого. Освободительное и классовое движение имеет тем больше шансов слиться воедино, чем очевиднее переплетаются интересы местных компрадоров с иностранными поработителями. Рождается новый проект объединяющий цели освободительной войны с целями новой социальной революции. Мировая гегемония не может не вызвать – если человечество еще сохранило пассионарную жизнеспособность – консолидацию народов, готовящих отпор гегемонизму.
Мы является свидетелями нового процесса формирования глобальной власти, отличающейся от ее традиционных форм принципиально новыми технологиями дистанционного управления и латентными (скрытыми) формами проявления. Манипуляции с плавающими валютными курсами и краткосрочным спекулятивным капиталом, способные экспроприировать национальные накопления и обесценить труд сотен миллионов людей – только наиболее разительный пример применения этих новых технологий. В связи с прекращением США обмены доллара на золото, доллар, освобожденный от материальной субстанции, превратился в средство ограбления чужих экономик, отдающих за валюту, ставшую фиктивной, реальное богатство.
Главный проигрыш западного гегемонизма на сегодня состоит в том, что режимы, созданные в постсоветском пространстве по западной указке, принесли подавляющему большинству населения вместо обещанного процветания – разорение, нищету, повсеместное отступление цивилизованности, свертывание программы просвещения, в разных формах осуществляющейся в России со времен Петра Первого. Новейшая либеральная модернизация, которой манили народы бывшего СССР, оказалась гигантским блефом. За 300 лет существования российского западничества оно никогда еще не терпело такого урока. Это означает, что союзники Запада в России сегодня составляют меньшинство, причем худшее по своим морально-психологическим качествам, коррумпированное меньшинство. Учитывая, какую роль играют идеологии в современном массовом обществе (известно, что именно идеологическое поражение коммунизма привело СССР к поражению в холодной войне), следует по достоинству оценить нынешние потери либеральной идеологии.
Предстоит разработать концепцию «открытого будущего», в котором получат новый шанс те, кто оказался обделенным в настоящем. Этой идеологией является гуманистический универсализм, солидарность и кооперация.
Нравственное сознание, вместо того чтобы говорить «горе побежденным», говорит «горе победителям!» Но разве не то же самое говорит история рано или поздно наказующая победителей за излишнюю самонадеянность и бесцеремонность?
Таково содержание этой книги, рекомендованной министерством образования РФ для студентов высших учебных заведений.
Е.Кармaзин
| | | Back to Search Results |
|
|